Хотя писатель и говорил о том, что рассуждать о его ремесле – бесполезное занятие, все же у него есть некоторые мысли по этому поводу в рассказах, интервью, письмах и статьях:
«Во-первых, нужен талант, большой талант. Такой, как у Киплинга. Потом самодисциплина. Самодисциплина Флобера. Потом нужно ясное представление о том, какой эта проза может быть, и нужно иметь совесть, такую же абсолютно неизменную, как метр-эталон в Париже, для того чтобы уберечься от подделки.
Потом от писателя требуется интеллект и бескорыстие, и самое главное – умение выжить. Попробуйте найти все это в одном лице, при том что это лицо сможет преодолеть все те влияния, которые тяготеют над писателем. Самое трудное для него – ведь времени так мало – это выжить и довести работу до конца».
«Все хорошие книги похожи тем, что они правдоподобнее действительности, и когда ты заканчиваешь читать, остается ощущение, будто все описанное произошло с тобой, а затем – что это принадлежит тебе: добро и зло, восторг, раскаяние, скорбь, люди, места и даже погода. Если ты можешь дать все это людям – значит, ты писатель».
«Нет никакого символизма. Море – это море. Старик – это старик. Мальчик – это мальчик, а рыба – рыба. Акулы все равны, нет акулы хуже или лучше. Весь символизм, о котором рассуждают люди, – это дерьмо собачье. То, что происходит по ту сторону – это то, что ты видишь, когда имеешь некие знания».
«Величайший дар хорошего писателя – это встроенный стрессоустойчивый детектор халтуры. Это писательский радар, и он есть у всех хороших авторов». «Всю свою жизнь я смотрел на слова так, будто видел их впервые».
